Mandelstamm1
Мандель-мандель, орешек миндальный,
Вкус пленительный, привкус опальный…
Мандель-мандель, бубенчик овечий,
Шерсть тягучая греческой речи…
Хмель незримый туманной Итаки!
Да не храмы вокруг, а бараки!
Здесь миндальничать — не обучены,
И круты Бытия излучины!
Но над реками над сибирскими —
Словно ласточка тает стигийская —
Слово за слово, взмах за взмахом,
Улетает вольная птаха
К очертаниям млечной Итаки,
Где пылают небрежные маки,
Где волна барашками пенится,
Где гудит миндальное деревце…
Мандель-мандель, крылышек шорох,
Лепесточков бархатных ворох…
Мандель-мандель, клекот курлычный,
Мандель-мандель, клювик античный…
Дай, в ладонях тебя отогрею,
Переливчатый птенчик Орфея,
Одышу, опушу, захмелею…
Отпущу!
1 Ствол миндального дерева (нем.).
После вечеринок в духе 1920-х годов в Нью-Йорке
Что толку в том, что проку в том,
Что перепали мне безделки?
Ах, ридикюля бисер мелкий
Да старой пудры окоем
На дне овальном, под защелкой…
Ах, ветхость трепетного шелка,
Что ненароком перешла
От мне неведомых владелиц!
Что толку здесь от сих безделиц?
Покрыты ряской зеркала.
Рассыпан жемчуг жизни прежний,
Сентиментальный лепет нежный
Да перламутровая гладь…
Безделки, пустячки, капризы…
И длит дымок лилово-сизый
Тех дней былую благодать…
И хоть ни проку нет, ни толку,
Гляжу на прошлое сквозь щелку,
В корявый устричный проем —
Свет маяка горит нездешний,
Трепещет парус безутешный
И существует — вне времен!
Так сердцу милые вещички
И разлетятся, словно птички,
На склоне сумрачного дня…
В другие руки попадая,
Иные смыслы обретая,
Но не мои, и без…
Под музыку Вивальди
Мы с тобой в адажио Вивальди
Встретимся опять!
Анна Ахматова
На гондольном причале — Вивальди слушать,
Себя ощущая морскою тушей.
Качают волны причала доски —
Венецианский целебный остров!
Нагреты доски, их твердь шершава,
Как барельефы у архитрава.
Сыр Пармиджано клюет голубка,
Приемлю все, как морская губка.
Как будто в люльке, как будто в зыбке —
Златая рыбка полуулыбки...
Волны небрежной Фата-моргана —
То всплески скрипки, то шторм органа!
Неисцелима лагуны магия,
Качают волны фасад Палладио.
Пейзаж Карпаччо и Каналетто
Из вод минувших всплывает к свету.
И я качаюсь на водной глади,
В руке — стаканчик, в душе — Вивальди!
Вином из бочки стаканчик полный
Хотят вкусить и морские волны!
А я любуюсь водички блестками,
Винцо пунцовое слегка расплескивая...
Перенимая повадку крабью,
Я покрываюсь морскою рябью.
Щекотку брызг ощущая кожею,
Я изумляюсь — о Боже, кто же я?
Я — чешуя! Серебром сверкая,
Я достигаю порога Рая!
Распалось Время, ни стен, ни пола...
Плыви, Вивальди! Звучи, гондола!
Я в нужной точке — ничто не важно!
На зыбкой почве — лежу отважно,
Лежу отважно и безмятежно,
Все принимая, что неизбежно!
Когда меня и не станет вовсе,
Меня вспомянет сей утлый остов...
И без оглядки на то, что сзади,
Я ринусь в бездну! Звучи, Вивальди!
* * *
Подозреваю, что в раю
есть указатели «К Сан-Марко»
Алексей Пурин
Наверно, даже и в аду
Есть указатели «К Сан-Марко»,
Когда в июльский полдень жаркий
Бредет в горячечном бреду
Толпа, чтоб зрелищ наглядеться.
О, где заветная есть дверца,
Чтоб ускользнуть? Не добреду…
Но если вольно в этот край
Придешь, когда забрезжит утро,
То на заре на златокудрой
Познаешь ты, что пьяцца — рай,
Где проложить ты волен путь,
Не натыкаясь на поправки,
От той колонны к этой арке,
Еще, еще куда-нибудь…
Трепещут чайки на ветру,
Шагает ветреный прохожий,
И оживают тени дожей,
И я, как будто, ко двору…
И каменные кружева –
Волнуясь, словно клочья пены,
Вдруг облекаются в слова,
И все они — благословенны!
Смерть в Венеции
Здесь колонны — словно сваи,
Словно сваи, вбиты в твердь.
Жить в Венеции? Не знаю…
Если только умереть…
Отдаленный остров Лидо
Вновь всплывает в пелене,
Словно давняя обида
Или veritas в вине.
От рождения до смерти
Вапоретто тарахтят,
А на сваях тех, поверьте,
Вьется дикий виноград!
Карнавал
Венеции враждебны кружева.
И беспощадны ласковые маски.
И я бегу от бесконечной пляски
В безлюдные ветвистые слова…
Глаза ее лагуньи нагло лгут.
Есть жизнь и смерть, не карнавала блестки.
А есть туман, нечаянно-неброский,
И огонек на дальнем берегу…
И где-то на окраине страстей,
На луговом раздолии Сан-Пьетро,
Я постигаю смысл волны и ветра,
И в море устремленных кораблей…
Ирина Валуй. Поэт. Родилась в Перми. Окончила факультет журналистики ЛГУ. Стихи пишет с юности. Занимается спортом (байдарки, лыжи, велосипед), альпинист, путешественник. Походная география — от Хибин до Гималаев, от Альп до Камчатки. Лауреат Соловецкого фестиваля авторской песни в номинации «Поэзия» (2016). В литературных изданиях не публиковалась.
