Тане Шнар

Город чумазый, дно золотое,
пыль. Енисея стремленье такое,
что окрыляет мурашками спину –
редкая птица до середины.
Вольница, каторга, тракт пересыльный –
пахнет весною осеннею пылью;
омулем пахнет, дорогой, грибами.
Ворон, чернея, висит над Столбами.
Вот над воротами облако-глыба
белого мрамора, ниже – Царь-рыба.
Вот поворот, будто девичья шея:
Мана, впадающая в Енисея
пенное русло. Заборы Овсянки.
Джима потомок, потомок Каштанки.
Люди, их лбы, подбородки и кудри.
Шехтеля мимо машины и будни.
И, отраженный водой инфернальной,
мост неразменный, мост Коммунальный.

***

Везде рассыпанная мелочь,
с неделю длящийся запой.
Просыпалась она, слетелась
на стол и стулья на Страстной.

На коже, будто от укусов
расчесанных, везде следы.
Не зря писали, что тунгусам
нельзя пить огненной воды.

И ты, любезная Гертруда,
прошу, пожалуйста, не пей, –
все кончится печально, грубо –
не так, как у других людей.

И вы расстанетесь, наверно,
на этом празднике беды;
и ты уже не будешь серной
искать у родника воды...

Все поменяется местами:
где север был – там станет юг.
И птица серая из стали
взлетит, описывая круг.

Картина Вермеера

Вот так примерь, стань ближе к свету
и не во двор смотри – сюда, –
чтоб солнце высветило летнее
белки, и сделалась заметною
в них заблестевшая вода; –
и воротник на кофте хмурой?,
как снег на черепице крыш,
лежал. В тюрбане от гяуров
чуть вопросительной? фигурой?
вполоборота ты молчишь.

Молочный лоб и подбородок,
краснеет приоткрытыи? рот. –
Что это – молодость, порода?
Твои? водомеркою сквозь годы
взгляд испытующии? плывет,
сам спрашивая: это жемчуг,
воск белыи?, рыбья чещуя?
Движенья губ однои? из женщин
в весеннеи? лихорадке шепчут:
– Она моя иль не моя?

Тебе сеи?час пои?дут любые,
рождая домыслы подруг.
Настали времена сырые...

Еще тебя зовут Мария, –
ты смотришь – с Севера на Юг.

***

Юлии Белохвостовой

Равновесие нашарив,
локти выпятив, живот,
девочка стоит на шаре
и поет, поет, поет.

Все о том, как станет взрослой,
и забудет этот цирк:
купит шляпу, лошадь, остров,
яхту, море, мотоцикл.

А, потом в себя поверя
и в песка морского хруст, –
гибким обернется зверем
(ласка, белочка, мангуст).

Остановится картинно,
и заметит, как вокруг
взгляды ловят паутиной
каждое движенье рук,

как летит многоголосен
на палатки шапито
свет, как через иглы сосен, –
не поймал его никто.

Герман Власов. Поэт, переводчик. Родился в Москве, закончил МГУ им. М. В. Ломоносова. Участник студии Игоря Волгина «Луч», лауреат и дипломант Волошинского конкурса (поэзия, перевод, фотопоэзия). Автор нескольких книг стихотворений, публикаций в журналах «Новый мир», «Знамя», «Дружба народов», «Октябрь», «Новый берег» и др. Живет и работает в Москве.