Писатели Республики Саха
Однажды в лесу у Баай Байаная1
Сон с продолжением
Каждый из нас одинок на своем пути в поисках лучшей доли или заветной мечты. Одинокий путник несет свои горести и грезы по ведомым только ему дорогам. Вот и этот путник шел искать Байаная. Он помнил наизусть байки из жизни их рода, которые долгими зимними вечерами рассказывал ему дед, перемежая с легендами предков и рисуя фантасмагоричные картины. Главным героем многих сказаний служил хозяин леса — Баай Байанай.
Детство и взросление остались далеко позади — за туманами, за дождями и снегами, сугробами-горками, с которых сани неслись в страну Всемогущего Чысхаана2… Теперь он — обычный сотрудник в большой компании в центре города, расположенной в стеклянной, сверкающей от солнечных бликов башне, и ему далеко за сорок. И каждый день, как было когда-то заведено, он в одно и то же время появляется в дверях служебного кабинета с портфелем, раздувшемся от бумаг, нужных и ненужных. К нему обращаются почтительно: «Иван Петрович», и никто не догадывается, что у него есть и другое имя. Имя, данное дедом — якутское, исконное, лесное, от Баай Байаная — Кулусун.
Кулусун, в переводе с материнского языка, — это и пылающий костер, и осока, растущая по берегам озер. «Строен, как кулусун» — так говорили о красивых и статных мужчинах его рода. Впрочем, было и тайное значение имени: в давние времена кусочки железных кулусун звенели на шаманском одеянии…
В один из ночей, не предвещавщих ничего необычного, Кулусуну приснился странный сон. Старик в меховой одежде сидел в балагане у печи-камелька и смотрел на дрожащие языки пламени, раскуривая трубку с табачком. Трубка была старинной, с вычурным рисунком, напоминавшим орнамент восточной вазы.
«Может, с Востока трубка-то, — подумал Кулусун, вглядываясь в морщинистое лицо и неторопливые движения рук старика, — а это наверняка и есть сам Баай Байанай! Таким его описывал в своих рассказах дед».
Вдруг старик, все так же сидя лицом к огню, заговорил с Кулусуном. Он напоминал ему о предках, живших в дружбе с лесом-тайгой и с ним, с Баай Байанаем, и просил прийти в лес, в его царство…
Лежа в теплой постели после пробуждения, Кулусун решил, что ему приснился не простой, а вещий сон, и он должен исполнить просьбу Баай Байаная.
Поутру, наскоро собравшись, он отправился в лес, начинавшийся у края дачного поселка. Отложив работу, несмотря на холод, крепчавший с каждой минутой, Кулусун сел в маршрутный автобус. Добравшись до пригородной конечной остановки и выйдя из автобуса, он двинулся в сторону зимнего, запорошенного снегом леса.
Невидимая сила словно вела его вперед. Снег, живущий своей жизнью, хрустел под ногами, пыхтел-кряхтел под тяжестью человека. Каждый шаг отзывался эхом в заснеженном лесу. Отскакивая от ветки к ветке, прокатываясь по бесконечному лесу-тайге, эхо сообщало о приближении человека истинным хозяевам леса — духам.
Кулусун очень любил это ощущение одиночества и одновременно свободы, которая охватывает его в лесу, особенно зимой, когда все звери прятались, а птицы улетали в теплые края, и деревья были покрыты белым легким снегом. Молчаливый зимний лес дарил ему ощущение таинства и загадочности, нереальности происходящего. Каждый выход на природу, каждое общение с лесом и тайгой, рекой или бескрайними полями возрождали его физические и душевные силы, привносили гармонию. Он уходил искать свою затаившуюся человеческую сущность, которая по возвращении в лоно цивилизации то ли скрывалась в тайнике его души, то ли меняла окраску, как хамелеон, а может, просто убегала в лес, отделяясь от него. Он же всегда испытывал опустошение, когда от него уходила эта сущность, связанная с миром Матери-Природы и всего сущего на свете.
Сегодня деревья, казалось, тихо шептались друг с другом, ожидая чего-то необычного. Всякий раз, когда Кулусун чувствовал оживление зимнего леса, в нем просыпался обычно дремавший лесной инстинкт. Входя в лес, в чащу, он словно сбрасывал с себя, с памяти и сердца все, что накопил за дни и месяцы прозябания в своей обыденной жизни в человеческом муравейнике. Лес, даривший тишину и покой, был его спасением, его другом-собеседником, с которым он чувствовал себя равным. С каждым деревом и кустом он мог поговорить, доверить им свои житейские и личные тайны. Лес постоянно менял свое обличье: его пышная цветущая зелень постепенно превращалась в осеннюю, золотистую, а затем облетала, и он замораживался, закрывался на зиму, чтобы весной вновь возродиться к жизни. Лес был огромным непознанным миром для чужих, но своим для живущих в нем живых существ.
Лес был таинством, и всегда казался загадочным, а когда налетал ветер — холодным и неприступным, чужим и потому опасным. От него веяло то холодом отчужденности, то страданием, когда он рассыпал свои слезы по листве и хвое. Он был живым организмом; духи его деревьев, собираясь вместе в теплые летние вечера, заводили свои тихие песни, которые могли слышать только посвященные, допущенные к общению с лесом-тайгой...
Поляна, куда Кулусуна привела еле заметная в снежном покрывале тропинка, была пустынной, но он ощущал согревающий дух доброжелательности, клубившейся в морозном воздухе. Кулусун присел на ствол упавшего дерева и погрузился в забытье.
И голос старика Баай Байаная из его сна мерно начал свой сказ…
Исповедь духа леса-тайги
…Создавая Жизнь, Всевышний благословил людей Срединного мира3 быть детьми Матери-Природы. Рождая жизнь, открывая светлый путь всем, кто дышал благородным воздухом, Мать-Природа понимала, что нет на свете одного решения, одного пути для всех. Вот почему вы, ее дети, все разные: вы созданы, как разноцветные лоскутки одного большого одеяла. Отдавая всем должное и просвещая, защищая и укрывая своих детей, Мать-Природа хранит в лесе-тайге то, что подвластно ей. А это — ваши души и души предков и тех, кто еще придет в мир, еще родится. Разрушая лес, вы лишаете себя прошлого и будущего.
Лес-тайга — не ничейная земля, как может показаться кому-то сегодня. Лес-тайга — эта наш мир, мир духов. Здесь находятся души ваши, которые схороняются от треволнений мира Срединного, черных мыслей и грязи, скопившейся в обители людской — городах и поселках.
Я все отчетливее слышу плач духов деревьев, зверей и птиц, населявших некогда дремучие леса и ушедших навсегда под натиском человека и его машин. В затуманенном слезами взгляде мне видится оголенная, опустевшая земля впереди. «Что нас ждет? Куда нам бежать?» — вопрошают духи. Мне нечего им ответить. И их плач и метания превращаются в силу — непознанную, безудержную, иногда пагубную. Но это сила природная, неслыханная, данная Всевышним, Юрюнг Аар Тойоном4, и нет у меня воли противостоять ей.
Оттого и полыхают пожары, и реки выходят из берегов, и происходят невиданные несчастья. Нам не уберечься от них и не уберечь детей Матери-Природы. Мир полыхает, мир тонет! Но это не должно быть итогом существования Срединного мира в нынешнем ее облике. Нет и нет!
Мир должен возродиться, вернуть утраченные идеалы и мысли. Лестайга может стать спасением — помните об этом, племена людей с солнечными поводьями за спиной. Изменитесь и живите в гармонии с природой и всем окружающим миром, творениями Бога-Всевышнего, и Он вас услышит.
Ты — Человек! Благородный и честный. Никогда не прерывай и не сворачивай с однажды выбранного пути. Не прерывай свою связь с Матерью-Природой!
Голос затих. Кулусун словно очнулся от долгой спячки или забытья. В его душе воцарилось безмятежное спокойствие. Он оглянулся вокруг. Ничего не изменилось в лесу-тайге. Лес был самим собой. Переполненный духами своих обитателей, он жил их жизнью, умирая и воскресая вместе с ними. Иногда лес приходил в смятение, видя, как к нему относятся люди, которых он укрывал и которым даровал чистый воздух и прохладу, ягоды и лекарственные травы. Люди, не испрашивая благословения и разрешения у духов леса-тайги, у Матери-Природы, вершили свои темные дела: рушили вековые деревья, копали землю. Всему должен быть конец, рассуждал лес, но этому конца-края не было видно.
Осененный, озаренный духом леса Баай Байанаем, Кулусун, словно во сне, вернулся в свою привычную жизнь.
Плач духов
Небо волновалось; облака, словно взбесившийся табун лошадей, бежали по нему, взолохмаченные, быстрые, как никогда, а человек, стоя внизу, смотрел на них. В его глазах отражалось небо с затемненными облаками, взбудароженными тучами. Он понимал, что Природа-Мать неспроста дает ему знак сегодня: что-то будет…
Экран компьютера безучастно выдавал, извлекая из другой реальности — интернет-пространства — все новые и новые сообщения:
…На юге Испании срочно эвакуируют людей. Из-за сильных лесных пожаров в Валенсии свои дома были вынуждены покинуть…
Крупнейший за последние годы пожар во Франции уничтожил десятки... Эвакуируются окраинные кварталы Марселя: к ним подбирается лесной пожар…
Десять противопожарных самолетов пытаются справиться со вспыхнувшим сегодня сильным пожаром в лесном массиве Мор (департамент Вар, юго-восток Франции). На земле в борьбе с огнем участвуют сто восемьдесят машин и восемьсот пожарных. Их работа осложняется сильными порывами ветра…
Сибирь задыхается от смога лесных пожаров. Жители Томска буквально сметают с прилавков марлевые повязки и респираторы. Смог накрыл ряд сибирских городов из-за установившейся на большей части Сибирского федерального округа аномальной жары… На Дальнем Востоке продолжают бушевать лесные пожары… На сегодняшний день их количество достигло двадцати восьми…
Чиновники Московской области свидетельствуют, что в регионе сложилась чрезвычайно пожароопасная ситуация, которая может…
На сегодня в Якутии зарегистрировано четыре обширных природных пожара в пятикилометровой зоне от населенных пунктов. Три из них — в Мирнинском районе: у города Мирный, поселков Чернышевский и Светлый; четвертый — вблизи села Эйик в Оленекском районе. Роспотребнадзор информирует о превышении предельно допустимой — почти в три раза — концентрации окиси углерода в воздухе в Мирном…
Тревожный голос диктора дрожал, словно едкий дым проникал даже в непроницаемую для посторонних звуков студию.
Иван Петрович невидящим взглядом смотрел на экран телевизора. Он представлял Баай Байаная, сидящего у огня камелька и встревоженно говорящего и говорящего, словно пытавшегося остановить стихийную силу, поднимающуюся из недр Матери-Природы…
А небо, затянутое громовыми тучами, то тут, то там освещалось всполохами молний…
2013 г.
1 В якутской мифологии — дух-хозяин природы, покровитель охотников, живущий в лесу веселый шумливый старик, богатый мехами. Баю Байанаю приносились жертвоприношения перед началом охоты, в случае большой добычи или при длительных охотничьих неудачах.
2 Якутский дух-хранитель холода, главный зимний волшебник Якутии.
3 По религиозным представлениям народа саха мир делится на три составляющие: нижний, срединный и верхний. Нижний мир — подземное царство, срединный — земля, верхний — небо. В Срединном мире живут люди, животные, птицы, насекомые, растут деревья, травы, цветы и т. п.
4 Юрюнг Аар Тойон, Айыы Тойон, Юрдюк Тангара — Бог, пресветлый Господин, в веровании саха — Всевышнее божество, Творец и Верховный властитель всей жизни на Земле.
Олег Гаврильевич Сидоров (Амгин). Публицист, эссеист, прозаик, исследователь. Родился в с. Амга Амгинского улуса. В 1985 г. окончил историко-филологический факультет Якутского государственного университета. Работал в редакциях газет «Коммунизм тутуутугар», «Молодежь Якутии», объединенной редакции газет «Саха сирэ» — «Советы Якутии», сотрудничал с телеканалом СТВ, якутским радио, работал в министерствах и ведомствах. С 1991 года по настоящее время является главным редактором историко-географического и культурологического журнала «Илин». В 1992–2001 гг. избирался Председателем Союза журналистов Якутии, с 2015 г. — Председатель Ассоциации «Писатели Якутии». С 2012 г. — заведующий кафедрой журналистики филологического факультета Северо-Восточного федерального университета им. М. К. Аммосова, доцент, кандидат филологических наук. Лауреат Государственной премии им. П. А. Ойунского, финалист Общероссийской литературной премии «Дальний Восток» им. В. К. Арсеньева — 2019 в номинации «Длинная проза».